Электронная библиотека. Т. П. Лифинцева. Образ Диониса в философии Ницше: трагедия мыслителя. Мотив возвращения к доплатоновской, допарменидовской Греции как подлинному истоку бытия присутствует в европейской культуре с конца XVIII века. На смену воспеванию классической Греции приходит упоение доклассической и, соответственно, противополагание доклассической и классической культур. К такому противополаганию были склонны многие мыслители и литераторы: Гельдерлин, Йенские романтики, Шиллер, Гете, Шеллинг, Винкельман, Бахофен. Ницше был здесь далеко не первым.
- 1887, там же) – швейц. Философская энциклопедия; Толкования; Переводы; Книги Движение от материнского начала к отцовскому Бахофен метафорически разделяет на три стадии: “ утреннюю”.
- Вопрос о предшественниках Бахофена. Бахофен и Экштейн Историографическая. Судьба "Материнского права" в буржуазных странах. Рукопись Маркса 1852 г.; выписки из книги Миллара.
- Иоганн Якоб Бахофен (Johann Jakob Bachofen) — швейцарский учёный книгам Бахофена, одна из которых называется « Материнское право », а другая Его книги вдохновили нескольких поколений этнографов.
Но именно после него разорванная картина античности, данная через противоборство аполлонического и дионисийского начал, стала почти общим местом. Даже не имеет смысла перечислять тех авторов, что использовали в своем творчестве данную антитезу после Ницше. В «Рождении трагедии» (1.
Дионис есть главным образом первозданное Начало, ради рождения трагедии вступающее в союз с Аполлоном. И уже здесь намечается оппозиция Диониса Сократу. С точки зрения Ницше, Сократ осуждал и порицал жизнь во имя высших ценностей, тогда как Дионис предчувствовал, что жизнь неподсудна. В «Антихристе» (1. Сумерках кумиров» (опубл. Воле к власти» (опубл. Дионис против Сократа, но Дионис против Христа.
Материнское право - электронная библиотека религиоведа. Рефераты · Новости · Блог · Электронные книги. Ваш комментарий о книге .
Насколько адекватна ницшеанская интерпретация античной культуры, – его, так сказать, «критика чистой Греции»? Насколько оригинально ницшеанское учение об аполлониче- ском и дионисийском началах? Правомерно ли использование фигуры Диониса как символа иррационализма и антихристианства? Приехав в Базель в 1. Базель в качестве молодого профессора классической филологии, Ницше в течение последующих пяти лет был частым гостем в доме профессора Базельского университета Йоханна Якоба Бахофена (1.
Близким другом и почитателем творчества Бахофена был также Якоб Бурхардт. В своей философии истории Бахофен исходил из Гегеля и Шопенгауэра, и вместе с тем его концепция весьма оригинальна. Не имея возможности изложить ее целиком, мы остановимся лишь на некоторых аспектах, которые сегодня представляют для нас интерес, поскольку бросается в глаза сходство концепций раннего Ницше и Бахофена. Однако имя Бахофена не упоминается ни в одном из индексов к сочинениям Ницше.
Остается думать, что у него для этого были, возможно, подсознательные и веские причины. Бахофен пишет: «Миф есть истолкование символа. Он раскрывает через ряд внеположенных событий то, что символ воплощает как единство. Миф напоминает дискурсивный философский трактат, поскольку расщепляет идею на несколько связанных между собой образов и затем представляет ее читателю для окончательного вывода. Переплетение символа и мифа – это в высшей степени замечательное явление». У Ницше в «Рождении трагедии» (. Дионисическая истина, с точки зрения Ницше, – это истина интуитивная и в качестве таковой она должна быть невербальной.
В антологию включен фрагмент из книги И. Бахофена «Материнское право», в котором описывается метод исследования, выявляются характерные черты и религиозные основы матриархата. Рязановой по изданию: Bachofen J.
У Бахофена символы нашей интуиции разворачиваются в мифе, который затем претворяется в философское знание, а у Ницше миф выражает себя в трагедии и музыке. Ницше видел и диалектику истории, и диалектику развития отдельной личности в непримиримом конфликте сил упадка, разложения, декаданса, с одной стороны, и мужества и творческой активности – с другой. Бахофен видел диалектику развития истории в полярности женского, материнского, хтонического, интуитивного и мужского, связанного с разумом, законом, небом и идеями. При этом, в отличие от Ницше, Бахофен не оценивал полярности по принципу «хорошее» и «дурное». Ему принадлежит грандиозное открытие. Проанализировав древнегреческие и древнеримские религиозные документы и литературные источники, Бахофен в книге «Материнское право», вышедшей в 1.
Олимпа предшествовала религия, в которой верховными божествами были богини, олицетворяющие мать (Рея, Гея - Кибела, Астарта, Геката, Деметра, Мойры, Эринии и т. После того как мужчины стали правящей силой в общественной иерархии, на смену Богине- Матери пришли боги мужского пола. Они стали верховными правителями над человеком точно так же, как отец стал верховным правителем в семье. Одним из наиболее удивительных и ярких примеров толкования Бахофеном греческих мифов может служить его анализ «Орестеи» Эсхила, – произведения, в котором, как он считает, в символах представлено последнее сражение между материнскими божествами и победоносными богами- отцами..
Клитемнестра убила своего мужа Агамемнона, чтобы не расстаться с любовником Эгисфом. Орест, ее сын от Агамемнона, отомстил за смерть отца, убив мать и ее любовника. Эринии, представляющие древние матриархальные божества и матриархальное начало, преследуют Ореста и требуют его наказания. Но Аполлон и Афина (последняя, как известно, появилась на свет не от женщины, а из головы Зевса), представляющие новую патриархальную религию, защищают Ореста. В центре спора – приоритеты патриархальной и матриархальной религий. Суть матриархального уклада – кровные узы как фундаментальная и нерушимая связь между людьми, связь с землей, единение с природой. Принцип патриархального уклада – соблюдение законов, преобладание рационального мышления, стремление человека, прилагая усилия, изменить и подчинить себе природу.
Суть патриархального уклада в том, что связь между мужем и женой, между тем, кто правит и тем, кем правят, выше кровных уз. Это принцип порядка, подчинения и строгой иерархии.
Чувство трепета и ужаса возникает при одном лишь упоминании богинь, принадлежащих к миру древности, который был изгнан и ушел в тень, скрывшись от сознания. В трагедии Софокла «Эдип в Колоне» Эдип молит богинь: «О рой могучих, грозноликих дев!. Не дерзнул бы я // Так осквернить своей стопой // Рощу сильных, суровых дев.// Мы их назвать дрожим.» (Перевод С. Шервинского). 2. 00. Античная трагедия и трагедия античности», с.
Мать, не взирающую на мысли и действия ребенка, любящую его таким, каков он есть». Любопытно, что задолго до Бахофена Гегель сходным образом представлял себе конфликт, описанный в «Антигоне». Гегель говорит об Антигоне: «.. Аида, являющиеся богами внутреннего чувства, любви, кровных уз, а не дневными богами самосознательной жизни народа и государства». Разумеется, Гегель не на стороне Антигоны, а на стороне Креонта как представителя Государства и его законов (пусть Креонт даже и тиран).
Как уже было сказано, оценок «хорошо» и «плохо» он не выставлял. Но все же, будучи убежденным протестантом и веря в прогресс разума, он полагал, что патриархат в общем и целом выше матриархата.
Дионис, Бог плодоносных сил земли, виноградарства и виноделия – один из самых загадочных персонажей античной мифологии. По мнению многих исследователей, божество Дионис начиная с VIII–VII вв. Культ Диониса был, безусловно, культом материнским, т. Вячеслав Иванов, например, обосновал эту точку зрения путем анализа огромного числа источников в книге «Дионис и прадионисийство» (1. Иванов пишет: «Единственным и исконным прообразом Диониса, – точнее, пра- Диониса, – была единая хтоническая богиня, Великая Богиня Гея, чей лик отразился в разных культах, чье божество приняло разные наименования». Здесь важно помнить, что архетип Матери (Матери- земли, Матери- природы) подразумевает иррациональность, чувственность, имморализм, стихийность. Он пишет: «Культ Диониса целиком основан на матриархальном и женском – на материальном принципе природы в аспекте оплодотворения.
Двухцветное яйцо как центр дионисийской символики означает верховный закон, управляющий бренным миром как судьба, присущая женской материи, – судьба, перед которой склоняются сами боги и над которой они не властны, – повивальная бабка, пряха, великая Мойра, которая старше самого Хроноса». Ницше в «Рождении трагедии» также говорит о судьбе, о «безжалостно царящей над всем познанным Мойре», несущей «горе радостным олимпийцам», как о теневой, дионисической стороне античной культуры. Далее Ницше упрекает Гёте и Винкельмана в непонимании греков и греческой души. Едва ли мы можем предположить, что Ницше забыл или не знал о Шиллере, Шлегеле, Гельдерлине, Бахофене. Вероятно, что многие другие не столь известные мыслители и литераторы также использовали понятие дионисического до Ницше.
Скорее всего, это вопрос его психологии. Но для нас он остается открытым.
Но Ницше, как уже было сказано, в отличие от Бахофена оценил дионисийское и аполлоническое с позиции «хорошее – дурное». И главное: его, очевидно, раздражало учение Бахофена о матриархальных корнях культа Диониса. Можно предположить, что именно по этой причине Ницше ни разу не упоминает имя Бахофена в своих работах. Сознательно или бессознательно он это делает – другой вопрос.
В его работах порой проскальзывают удивительные вещи. В этом же параграфе он продолжает: «В дионисическом искусстве и его трагической символике природа будто говорит нам: «Будьте подобны мне! В непрестанной смене явлений я – вечно творящая, вечно пробуждающая к существованию, вечно находящая себе удовлетворение в этой смене явлений Праматерь». В учении о таинствах страдание считается святым; «муки родильницы» освящают его, – все будущее и произрастающее оправдывает страдания. Чтобы было вечное желание творить, чтобы воля к жизни вечно подтверждала себя, должны также вечно существовать и «материнские страдания».. Все это заключает в себе культ Диониса – я не знаю высшей символики, чем дионисическая». И в культуре в целом рациональность следует отнести к мужскому началу, а эмоциональность (иррациональность?) – к женскому.
Сам Ницше сознательно к такому выводу в силу своей антифеминистской установки, разумеется, никогда бы не пришел. Даже здесь – налицо хтоническая природа женщины.
На этой же странице Ницше пишет: «.. Это принадлежит к моему дионисическому приданому. В книге «По ту сторону добра и зла» Ницше утверждает: «Если женщина обнаруживает склонность к логике, то обыкновенно в ее половой системе что- нибудь да не в порядке». Но разве логика не есть именно то, против чего был направлен философский молот Ницше? В работе «Веселая наука» Ницше восклицает: «Да, жизнь – это женщина!». Далее он сравнивает с женщиной вечность и истину.